Огнецветомания затопила Хитерфилд как лавина. Минуту назад никто не слышал об этом ансамбле. И вдруг он появился везде - по радио, в утренних новостях, в музыкальных магазинах, на плакатах. Больше никто не приклеивал на внутренние дверцы шкафчиков портреты Лайзы Т. Никто не носил футболки с изображениями «Космического Джема». Повсюду были только «Огнецветы».
Даже мои подруги-волшебницы не устояли.
- Эй, Корнелия! Не забудь ключи! - Я взяла их со столика в кафетерии и протянула ей.
- Ах да, спасибо... - проговорила она и подозрительно быстро потянулась за ними.
Я отдернула руку и повнимательнее всмотрелась в добычу. На круглом пластиковом брелоке красовалось лицо Кида.
- Ага, вот оно что! - воскликнула я. - Еще одна жертва заразной болезни! Несчастная девочка поражена страшным Огнецветным Безумием!
- Замолкни, - с трудом выговорила Корнелия. - Дай сюда!
Разумеется, я отдала ей брелок. Почти сразу. Ей пришлось только четыре раза пробежаться за мной вокруг стола. Когда она догнала меня, я успела открыть, что брелок таил в себе еще один секрет: если нажать на него, он наигрывал мелодию «Отныне и навек».
- Вот это здорово! - заявила я, переводя дыхание. Надо было погонять ее подольше. Щеки Корнелии пылали огнем.
- Я купила его на распродаже, - выдавила она. - Потому что он был совсем дешевый.
- Да, конечно. Не сомневаюсь!
- Тебе ли говорить! Думаешь, я не знаю, чей портрет ты приклеила изнутри на обложку дневника?
Настала моя очередь покраснеть.
- Это совсем другое дело. Я купила его потому...
- Потому что он дешевый?
- Нет, потому что... - Потому что на фотографии с автографом у Кида был такой же взгляд, печальный, потерянный. Но я не могла этого сказать. - Ну и что, если мне нравится его музыка? Разве это преступление?
Дальше стало хуже. Брелоки и подписанные фотографии были только началом. Вскоре все одевались и стриглись как «Огнецветы», а мальчишки приохотились таскать с собой дешевые пластиковые копии знаменитой гитары Кида. Временами казалось, что коридоры Шеффилдской школы населены двойниками Кида. Почему это произошло так быстро? Торговля всеми этими штучками разрасталась на глазах. И люди брали их нарасхват. Неудивительно, что улыбка Ала Гатора, когда он мелькал в выпусках новостей, становилась все шире и шире.
Многие мои однокашники бродили с отсутствующим видом, напевая про себя «Отныне и навек». С наушниками или без них. Прошел слух, что одного мальчика из Шеффилдской школы поймали в магазине на краже, потому что у него не хватало денег на новый альбом «Огнецветов», без которого он жить не мог. Две девчонки подрались из-за подписанной куртки Кида, и обеих исключили из школы на две недели.
Потом, через две недели после «Звездного Экспресса», ко мне подошла Кара и попросила о помощи.
- С Фионой творится что-то неладное, - объяснила она. - Не ходит в школу уже несколько дней, не отвечает на звонки. Боюсь, не случилось ли с ней чего-нибудь. Не сходить к ней со мной?
Я никогда не была у Фионы. До «Побрякушек» мы почти не знали друг друга. Но Кара учится в моем классе, она моя хорошая подруга, и в ее глазах читалась тревога. Конечно, я согласилась.
- Может быть, Хай Лин тоже пойдет с нами, - предложила я.
И в тот же день после школы мы втроем направились к дому, где жили Фиона и ее отец-бизнесмен.
Как только мы сошли с автобуса, нас чуть не смела оглушительная волна «Отныне и навек».
- Наверное, здесь. - Хай Лин показала на аккуратное белое здание с четырьмя зелеными балконами, выходящими на дорогу. - Музыка слышится оттуда.
Мы позвонили и дверь, но никто не ответил. Наконец на одном из балконов в нижнем этаже появилась женщина.
- Вы ее подруги? - спрос ила она.
- Э-э, да, - ответила я, не уверенная, что женщина будет рада услышать это. Она казалась очень сердитой, как будто ей все по горло надоело.
- Тогда будьте добры, заставьте ее прекратить этот грохот! Она не прекращает слушать эту музыку круглые сутки, а ее отец уехал в командировку. Она меня с ума сведет!
- Мы с ней поговорим, - пообещала я, - если вы нас впустите. Фиона, наверное, не услышала звонка.
- Неудивительно, - проворчала женщина и исчезла в доме. Через минуту замок на двери зажужжал, и мы вошли.
- Вверх и направо, - сказала Кара. - Если стучать очень громко, она услышит даже под музыку.
Мы постучали в дверь. Потом громко колотили, кричали, звали Фиону. Безрезультатно.
- Что дальше?
- Не знаю, ответила Хай Лин. - Она наверняка там. Может быть, не хочет никого видеть.
«Надо было взять с собой Корнелию», - подумала я. Под ее взглядом предметы двигаются, а замки открываются сами собой. Полезная способность. Мы с Хай Лин мало что могли сделать, не сообщая Каре и всем окружающим, что мы колдуньи.
- Ну, меня она увидит, хочется ей этого или нет, - решительно заявила Кара, раскрыла почтовый ящик и заглянула в его темное нутро. - Так я и думала, - пробормотала она. - У кого-нибудь есть ручка или проволока?
- Проволока? Что она хочет сделать - вскрыть замок?
- У меня есть ручка, - сказала Хай Лин, порывшись в портфеле.
Кара взяла ручку и сунула ее в почтовый ящик. Покопавшись немного, радостно воскликнула:
- Вот он! - и вытянула через щель длинную резинку, на конце которой болтался ключ. Кара вставила его в замок и открыла дверь квартиры. - Фиона! - позвала она. - Фиона, это мы.
Ответа по-прежнему не было. По крайней мере, за музыкой мы ничего не расслышали.
Где-то средь миров есть место для меня...
Слышались два голоса - кто-то подпевал Киду. Этот второй голос не мог принадлежать Фионе - надтреснутый, тусклый, он скорее скрежетал, чем пел.
По, как выяснилось, это все-таки была Фиона. Она сидела на полу посреди комнаты, оклеенной портретами Кида. Печальное лицо Кида смотрело на нас с подушек, с журнальных обложек. На Фионе была футболка с его фотографией. На коротких светлых волосах красовалась козырьком назад бейсболка с надписью «Огнецветы». Глаза были закрыты. По лицу текли слезы.
Место наших встреч, время для любви...
Хай Лин убавила громкость. Без пения Кида голос Фионы звучал еще страшнее. Хриплый, сорванный, переходящий в шепот. Но даже без музыки она продолжала петь, покачиваясь в такт ритму, который слышала только она. И это было самое дикое.
- Фиона! - окликнула Кара, опускаясь на колени. - Фиона, прекрати! - Она обняла подругу за плечи и сумела на миг остановить ее качание. Фиона открыла глаза.
- Как грустно, - всхлипнула она. - Как грустно...
- Я приготовлю чаю? - вызвалась Хай Лин, инстинктивно переходя к ритуалу, который в ее доме служил средством от всех несчастий.
- Чаем тут не поможешь, - твердо возразила Кара и взглянула на меня. - Достань диск. Достань из проигрывателя эту ужасную вещь и сломай ее.
Он не ужасный, он чудесный. Прекрасная, прекрасная музыка...
Но потом я взглянула на залитое слезами лицо Фионы и поняла, о чем говорит Кара. Это было уже слишком. Это больше, чем нормальная подростковая причуда. Безумие, болезненное и вредное. Я достала из музыкального центра диск, взяла его обеими руками и сломала.
Фиона вскрикнула.
- Не надо! Ты сломала его. Убила его!
- Послушай, - сказала Кара. - Фиона, послушай меня. Сейчас ты встанешь, наденешь куртку и пойдешь ко мне домой. Прямо сейчас.
- Почему? - спросила Фиона. - Я просто слушала музыку...
- Сейчас же! - повторила Кара, силком поднимая ее на ноги. - Ирма, помоги.
Наверно, Фиона просидела на полу очень долго. Ее ноги бессильно подкашивались, она без конца повторяла, что хочет остаться одна, хныкала и жаловалась на то, что я сломала диск.
- Мы напишем ее папе, - сказала Кара. - И оставим сообщение на автоответчике на случай, если он позвонит. А теперь пошли!
По дороге к автобусу Фиона снова закрыла глаза и принялась хрипло напевать обрывки из песни Кида. Каре приходилось то и дело встряхивать ее, чтобы та шла прямо.
- Нехорошо это, - шепнула я Хай Лин. - Что-то тут нечисто.
- Да, - прошептала она в ответ. - И знаешь, что я думаю? Мне кажется, тут пахнет магией.
Я задумалась об этом. И о лице Кида, таком потерянном. Будто он не из этого мира.
- Наверно, нам с тобой и еще кое с кем из наших знакомых чародеек надо сходить и проведать новоиспеченную поп-звезду Кида. И чем скорее, тем лучше.
Хай Лин удовлетворенно улыбнулась.
- Кто говорит, что телепатии не бывает? Именно об этом я и подумала!
